УЖАСНАЯ КОНЧИНА ПОЛИНЫ ГРИГОРЬЕВНЫ.

      Эта история каленым железом коснулась нервов многих людей. Сейчас, когда после похорон прошло довольно времени, когда эмоции у родственников стихают, пожалуй, можно прервать скорбное молчание. 

       Полина Григорьевна всю жизнь была глубоко верующим человеком.  Также все их родственники, друзья - верили в Бога, как говорится «находились в истине».  

      Почему я подчеркиваю этот факт? Известно, что верующие относятся более осмысленно к вопросам жизни и смерти. Сама их вера Богу является основанием для преодоления чрезмерных страхов перед смертью, особенно – перед смертью старческой, как считается, «естественной».

       Тем не менее, очевидцы страданий Полины Григорьевны, прекрасно зная религиозные учения о смерти человека, все равно, кто громко, а кто про себя, задавались одним тяжелым вопросом: «Почему?!». Почему с ней так случилось? За что ей такие муки? Почему Бог это все допустил? Ведь смотря на ее страдания можно было просто свихнуться.  

      Приступая к рассказу, я не ставлю цели ответить на те вопросы. Я лишь расскажу, что было. Из этических соображений в рассказе изменено имя и отчество несчастной старой женщины. Остальное все предложено в натуральном виде.  Я был непосредственным очевидцем всего, и, как остальные, мог лишь бессильно смотреть на муки, отчего и мы все ужасно страдали. Мрак, исходивший от ее мучений, повергал в душевную тьму всех. 

ВЕРУЮЩАЯ С ДЕТСТВА.

      Полина Григорьевна прожила без малого девяносто лет. Ее родители принадлежали к баптистам, или, как еще говорили в начале двадцатого века –  к «штундам».  Родившись и воспитавшись в семье верующих, она всю жизнь верила Богу. Бог для нее был самой что ни на есть реальной Личностью. Ее вера строилась не на формальных религиозных обрядах или народных традициях, а на многолетнем чтении, на изучении Священного Писания.

      В религиозной жизни Полины Григорьевны был период, когда она от баптистов переходила к Свидетелям Иеговы. Им она отдала не мало лет, практически, лучшие годы. Затем, уже ближе к старости, от религиозной организации Свидетелей Иеговы она возвратилась в религиозную организацию баптистов. Григорьевна считала, что верующий человек, поклоняющийся Богу в духе и в истине, все равно должен принадлежать к буквальному религиозному сообществу, церкви, собранию. Несмотря на «пожизненное» изучение Библии, на перемену религии, двойственность в разумении некоторых духовных вопросов так в ней и оставалась.

      По натуре Полина Григорьевна была волевой, сильной, даже властной личностью, из тех, о ком говорят «крепкий орешек». Она, конечно, всю жизнь читала в Библии, что «жене глава муж», но трактовала эти слова в строгой привязке к реальности. Не могу сказать, какие имелись у нее основания, но Григорьевна считала, что ее муж не способен быть главою. Своим домом, а также и мужем она правила твердой рукой, однако, трудно сказать насколько успешно. 

БОЛЕЗНЬ.

      Однажды, когда Полине Григорьевне было уже 80, она как-то споткнулась, или оступилась на своем крыльце, на ступеньках своего дома. Что-то в бедре у нее хрустнуло. Все родственники, дети, муж говорили, что нужно показаться травматологу. Но бабуля отказалась наотрез: «Еще что! Меня будет смотреть врач-мужчина...». 

      Члены семьи так и не смогли уговорить ее поехать в больницу. Вместо этого Григорьевна, которая на тот момент ходила, но ощущала некую боль в бедре, начала заниматься собственными упражнениями, наподобие своеобразной физкультуры.

      Примерно через неделю она уже не могла двигаться. Боли сделались невыносимыми. Теперь ее повезли в больницу.  Диагноз прозвучал мрачный: перелом шейки бедра, в самом худшем варианте. И тогда стало понятно, что, при падении на крылечке у нее случилась трещина. Она же, своими упражнениями, превратила ее в перелом, то есть сама жестко доломала себе кость. 

       Близкие приложили усилия, чтобы отыскать ей хорошего врача, специалиста по таким травмам. По чьему-то совету они такого врача нашли. Тот заверил их, что нет ничего страшного, что дело поправимое. И предложил им свой метод лечения. Они тщательно выполняли его рекомендации. Улучшений не было. Но врач отвечал, что так и должно быть, что первое время боли даже будут усиливаться, а затем наступит облегчение.  

      Спустя определенное время выяснилось, что сие лечение не то что неэффективно, а напрямую контрпродуктивно.  Не подлечил, а критически усугубил травму этот врач.  Ситуация вошла в стадию, когда уже никакие врачи не могли ей помочь.

      Пришли постоянные, стабильные мучения. Ни дня, ни ночи без боли. Стоны, слезы, плач от боли.   Сон, если можно его назвать сном, скорее какое-то забытье в полусидящем положении на время, пока действовало обезболивающее средство. Плюс к этому, Григорьевна практически полностью ослепла, развились катаракты, которых, из-за ее общего состояния врачи не сочли возможным удалять.

      В таком виде, в постоянных болях, на инвалидной коляске, будучи неспособной себя обслуживать, Полина Григорьевна прожила почти десять лет. За ней тщательно и с громадной любовью ухаживали, как муж, так и дети, дочери. По-видимому, во многом благодаря отменному уходу, окруженная любовью и вниманием, она после своей травмы столько прожила. Если бы все больные и капризные старики получали хотя бы десять процентов той заботы и внимания, какие достались ей, то статистическая продолжительность жизни значительно возросла бы.

      За время болезни она несколько раз умирала, тихо, спокойно успокаивалась. Но ей не давали умереть. Каждый раз, когда видели, что бабуля затихает, родственники, особенно муж, такой же по возрасту старик, но с другими болячками, срочно и весьма эмоционально вызывал-требовал скорую. Прибывшие врачи ставили Григорьевне капельницы, кололи какие-то уколы. В общем – возвращали ее к жизни. Полина Григорьевна, придя в себя, осмотревшись, всегда говорила: «Зачем вы это сделали? Мне так было хорошо. Зачем вы меня вернули на эти муки?..».

       Кроме врачей, больную старицу пытались исцелить религиозные деятели, якобы, владеющие даром исцелений, «крещенные духом». Приезжал со специальной миссией пастор церкви С-н.   Молился над ней, возлагал руки, мазал елеем. Еще молился. Долго, с повторениями, усиленно. Затем со властью повелел: «Вставай! Ты исцелена!». Старушка дернулась в своей инвалидной коляске, и, как была, так и осталась. После неоднократных неудачных попыток исцелить больную, пастор заявил ей: «В тебе нет веры! Поэтому ты не исцеляешься…».   

УЖАСНЫЙ ФИНАЛ.

       Однажды ей потребовалось пересесть с кровати на стоявший рядом стул. В этом ей всегда кто-то помогал. Но в этот раз Григорьевна решила все сделать сама. Пересаживаясь, она не удержалась, и упала, ударившись о пол обеими коленками. На шум прибежали домочадцы. Осторожно ее вернули на место. И обратили внимание, что ее ноги как-то неестественно вывернуты. Каждое к ним прикосновение и каждое движение причиняло ей страшную боль.

       С великими трудностями на специальной машине бабулю свозили в больницу на рентген. Увидев снимки, врач схватился за голову.  На каждой ноге, от бедра до пятки зияли по четыре перелома со смещением и с дроблением костей. Ее скелет как бы рассыпался. На вопросы родственников о том, что можно сделать, ничего реального врачи сказать не могли…

      Наступили жуткие боли. Не помогали никакие уколы. Она могла только сидеть, сильно скорчившись на кровати. Потянулись долгие мучительные дни и ночи. Началось разложение плоти. Пошел запах. Ее нужно было как-то поднимать, чтобы поменять под ней пеленки. Сын, крепкий мужчина, каждый день, приподнимая ее на короткое время, пока сестра быстро сменит простыни, и видя, какие мать испытывает мучения, сам плакал, упрашивая: «Мамочка, потерпите, пожалуйста, мы сделаем быстро…».

      В таком состоянии она прожила еще четыре недели. Практически ничего не ела, только через трубочку немного пила воды. Никто не мог понять, как, и за счет чего она живет. Дошло до того, что ее близкие в отчаянии молились Богу, чтобы Он послал ей смерть. А она все жила и жила.

       Узнав о таком положении, к ней приехал пастор одной протестантской церкви, который, по его словам, уже нескольких человек «отправил на небо». То есть, люди тяжело болели, так тяжело, что просили себе смерти. Этот пастор приходил к ним, возлагал на них руки, молился, и человек тихо, спокойно, в мире «уходил», умирал. Бог, якобы, по молитве этого пастора, посылал страдальцу смерть, избавляя его от мучений. Но здесь у пастора что-то не сработало. Не «ушла» Полина Григорьевна после молитв пастора. Продолжала страдать. Кстати, следует сказать, мне было удивительно услышать о таком «даре духа». Насколько известно, Господь посылал учеников, чтобы они исцеляли больных, а не чтобы помогали тем умирать, выпрашивая у Бога для них своеобразную эвтаназию. Впрочем, это – другая тема.

       Время страданий Полины Григорьевны было длительное. Но его завершение по тяжести в разы перевесило все прежние многолетние муки несчастной старухи.  То, как она умирала, буквальным образом повергало в шок всякого, кто хоть как-то с ней соприкасался, и наводило на соблазн даже крепко и долго верующих людей. Каждый как-то пытался объяснить происходящее. Одни утверждали, что муки Полины Григорьевны свидетельствовали о большой к ней любви со стороны Бога. И цитировали Библию: «Кого любит Господь, того наказывает…». Другие говорили, что, мучается она потому, что не раскаялась в своих каких-то грехах, что не простила всех, обижавших ее. И наседали на нее, мол, что ты упираешься? Прости всех, и Бог тебя простит…  Разных мнений звучало много. Но никто ничего вразумительного так и не смог предложить.     

ОБЪЯСНЕНИЕ ТЕТИ РАИ.

      В те дни в очередной раз я звонил своей тете Рае в Макеевку, узнать, как ее дела. Она тоже расспрашивала о родственниках и знакомых. И я рассказал ей об ужасах Полины Григорьевны, подчеркнув, что никто не понимает причину ее страданий.  Совершенно спокойно тетя Рая ответила, что может сказать, почему с ней так случилось. Признаюсь, я насторожился от ее слов. И тетя рассказала.

     …Это ей говорила ее мама, то есть моя бабушка Василиса. Последние годы бабушка доживала у тети Раи. И вот, незадолго перед кончиной, бабушка поведала своей дочери то, что слышала еще от своей бабушки. Если коротко, смысл таков:

      Человек живет по определенным правилам. Их нельзя нарушать. Есть что-то, чего нельзя делать ни при каких обстоятельствах. Если ты это сделаешь, то тебе будет плохо, так плохо, что хуже не бывает. Эти правила в основном перекликаются с Божьими заповедями. Но между ними имеется одно, как бы не входящее в заповеди, однако – чрезвычайно важное. Оно устно передавалось от родителей к детям.  На языке моей бабушки это правило звучало в стихотворной форме, как поговорка. Если примерно перевести его на русский язык, то получится следующее: «НЕЛЬЗЯ МЕШАТЬ СМЕРТИ СТАРИКА…». Или – «НЕЛЬЗЯ ПРЕПЯТСТВОВАТЬ ЕСТЕСТВЕННОЙ СМЕРТИ…».

      Бабушка говорила, что, когда старик начинает умирать, ты можешь вмешаться, и – прогнать смерть. Например, дать какие-то лекарства, устроить какие-то процедуры, и т.п. Ты как бы вернешь старика, который уже собрался уходить. Но, если ты это сделаешь, то потом, после, как старик очнется, ему лучше не будет. Наоборот, его жизнь, а с ним и твоя жизнь превратится в ад. Ты будешь просить, умолять Бога, чтобы Он послал смерть мучающемуся старику, но смерть не придет.

      Рассказав об этом, крайне удивительном народном правиле, бабушка Василиса тогда строго приказала тете Рае: «Смотри, не мешай, когда я буду уходить!..». Однако тетя Рая не смогла выполнить слово матери. Когда бабушка начала затихать, она все-таки вызвала скорую. К счастью (слово «к счастью» сказала тетя Рая), приехавший врач оказался пожилым человеком и опытным специалистом. Осмотрев бабушку, он сказал тете: «У нее уже все умерло. Только чуть-чуть еще сердце работает. Если мы сейчас вмешаемся, то ничего не изменим к лучшему, лишь причиним ей муки. Сколько времени она потом промучится – сказать невозможно…». Тетя Рая, вспомнив наказ мамы, согласилась. И поблагодарила и врача, и Бога за такого врача.   И так моя дорогая бабушка, на девяностом году, отошла тихо, мирно, спокойно. (Похороны я помню). Все удивлялись, гладя на покойницу в гробе. Казалось, что на ее лице застыла улыбка.   

      В завершение тетя Рая говорила: «Как жили раньше? Такой медицины, как сейчас, не было. В какой-то момент старый человек чувствовал, что пришел его час. Внутренне он был к этому готов. И вот, на своей постели он лежал, умирал. Домашние собирались вокруг, слушали его последние слова, молились. Они тоже понимали, что пришел час. Не шумели, даже разговаривали шепотом. Старик с миром уходил. Его оплакивали, хоронили. Затем, после положенного траура, возвращались к нормальной жизни, понимая, что все во власти Бога, и что всех ждет такая же участь. На смерть старика смотрели, как на Божье определение, и не пытались ей мешать. А что теперь? Приезжает «скорая», нашпигует старика уколами, возвращает его в сознание, и бросает его на мучения. У нас нет таких врачей, которые бы, вернув умирающего старика, обеспечили ему дальнейшее существование без болей. И получается, что права народная мудрость, которую сообщила моя мама. Нельзя мешать смерти старика. Даже медикам нельзя этого делать…». (конец рассказа тети Раи)

      Уже потом, дома обговаривая слова тети, мы вспомнили другой аналогичный случай. Один энергичный, также всю жизнь верующий человек пытался не дать умереть своему старому отцу, когда тот мирно, тихо успокаивался на своей постели. Он схватил его за плечи, начал трясти, шлепать по щекам, кричать: «Очнись, папка!..». Отец открыл глаза, и едва слышно произнес: «Зачем ты это сделал?.. Как плохо ты сделал…». После этого старик долго мучился пока умер.   

     Также мы вспомнили другой факт, уже из Америки, о котором сообщали знакомые, но который мы тогда пропустили мимо. В США для стариков созданы все условия.  И вот, одна старая женщина там начала умирать. Медики вернули ее к жизни. Однако, даже там, с теми условиями, и с теми врачами, старуха, невзирая на полную оснащенность опиатами, потом умирала в муках.  

 ПОСЛЕ СЛОВ…

     Как я в начале говорил, что не буду отвечать на вопросы по этой теме, так и в конце скажу, что не хочу ничего комментировать…

    «Боже мой!.. Не отвергни меня во время старости; когда будет оскудевать сила моя, не оставь меня».

      «И до старости вашей я тот же буду; и до седины вашей Я же буду носить вас; Я создал, и буду носить, поддерживать и охранять вас».

       (Библия, Псалом 70-ый, Исайя 46:4).